Виталий написал(а):Из предлагаемых на прилавке ценностей есть всего ДВА ПУТИ: -
Условно "первый"
-стяжание "ДУХОВНОГО РАЗВИТИЯ"
-- Условно второй путь - это, разумеется, ДЕНЬГИ
Как на мой взгляд существует другая градация Пути. Больше для меня приемлемая эта :
1. Путь Разума (научный путь).
2. Путь Сердца (религиозный путь или путь искусства).-путь монаха.
3. Путь Знания (эзотерический или магический путь)
4. Путь факира ( работа с телом)
Самым долгим, но самым безопасным является Путь Разума. Самым коротким, но самым опасным является путь Знания.
Или что вы подразумеваете под Путём ? может пути выхода из создавшегося положения?
Виталий написал(а):Мало того, для севших на эту иглу адептов будет СОВЕРШЕННО ЯСНО, что ДУХОВНОЕ РАЗВИТИЕ - единственно верный путь.
Насколько этот путь "оккультный" или "тайный" - искатель может выбрать сам. Можно поклоняться откровениям Рамачараки или цитировать Блаватскую или умиляться "духовной чистоте" Агни-йоговцев.
Почему слова « духовная чистота» Агни-йоговцев в кавычках? Вы имеете в виду самих Рерихов или их последователей?
Я тоже читала о них, что поведение Рерихов не всегда укладывается в систему этики. Вот например, В силу определенных обстоятельств Н.К. заранее и четко знал о неизбежном начале двух мировых войн. Тем не менее, он не постеснялся написать картины "Ангел Последний" (1914) и "Святой Сергий" (1933), которые теперь рассматриваются последователями как "гениальные пророчества мастера". Использовать конфиденциальные сведения и уж тем более сокровенное знание для пиара, самораскрутки и делания себе имени, очень и очень неэтично. Однако, несмотря на все это, в наши дни их письменное наследие может стать ключом к двери, которую настало время открыть.
Виталий написал(а):Условно второй путь - это, разумеется, ДЕНЬГИ.
Именно они способны удовлетворить любые частные интересы "путника" - Хотите -секс - извольте - за ваши деньги любую прихоть. Хотите славы - извольте. И вот уже бездарность сияет на всех афишах. Хотите власти - ну... тут уже денег нужно побольше. Да и власть всегда будет ограниченной.
Чуть ранее я писала, что деньги не столь опасны, может потому что не видела всю картину целиком,но ознакомившись с некоторыми материалами, пришла к выводу противоположному.
«- деньги, капитал становятся субъектом истории ; Сбылись тревожные предвидения Маркса, утверждавшего (в «Капитале»), что может наступить время, когда единственным субъектом истории останется Капитал.
- Деньги обладают абсолютной властью над настоящим, а следовательно, способны воссоздавать прошлое и управлять будущим
-Их нельзя иметь, это они имеют нас, превращая любое начинание, любую инициативу, любое предприятие в сервильное обслуживание цифровой массы. Больше нет капиталистов и хозяев, все — только менеджеры, слуги перемещения Капитала по его прихотливым, своевольным путям.
- История — это время, имеющее содержание, а территория — пространство, имеющее смысл. Капитал хочет выжать содержание и смысл и заменить их собой. «Сколько стот минута эфирного времени?» «Сколько стоит этот участок земли?» То время, которое не явлется эфирным, и та земля, которая не продается, не существуют в мире Капитала. Это пережитки «варварских цивилизаций».
- Почему именно деньги оказались «телом антихриста»? А не жестокость, властолюбие, извращения, как то представляло себе эсхатологическое воображение древних. Почему Цезарь Борджиа, Макиавелли или Сен-Фон де Сада выглядят трагическими романтиками в сравнении с аккуратненькими (и не исключено, что вполне моральными) «голден бойз» мировых бирж?
- В традиционном обществе «деньги» сами по себе были сакральными, качественными. Тогда они были не капиталом, а вещественным сгустком солнечной жизни. Их чеканили жрецы, украшая священными символами, приближающи ми к небу и свету. Ими владели только достойные, передавая как талисман. Эта сакральная природа денег сохранилась и в русском слове. «Деньги» происходят от тюркского корня, означавшего «небо», «дингир», «тэнгри». Так же у тюрок называлось и высшее божество.
Некогда деньги были материальным выражением света, сгущенным светом благородного золота.
Но постепенно их природа изменилась на прямо противоположную. Вначале прерогатива чеканки монет была отнята у касты жрецов в пользу второй касты—воинов и князей. Позже финансовые вопросы были перепоручены еще более низкому сословию — буржуазии вместе с мировым отребьем ростовщиков, менял, принадлежавших к неприкасаемым.
Потом вместо золота стали циркулировать банкноты как обязательство это золото при необходимости предоставить. И наконец, в 70-е и этот пережиток «качества» был упразднен, и бумажки перестали быть обеспечены «сгущенным светом».
Теперь и сами банкноты стали замещаться карточками и виртуальными кодами, и процесс десакрализации дошел до своего предела. Полный цикл пройден — от светлого неба качества в материальный ад количества.
- Приравнивание вещи или процесса к финансовому эквиваленту означает их вычеркивание из бытия. Если есть цена, стоимость, значит содержание вытеснено. Подлинное бытие есть то, что имеет центр в самом себе. Все остальное — подделка, фальсификат, мираж, управляемая кем-то посторонним галлюцинация.
Демон денег фальсифицирует ткань реальности, легко превращая любую вещь вначале в цифровой код, а затем в плоскостной, но завораживающий экранный имидж. Причем стратегия Капитала настолько тонка, что он не атакует противника — «белую точку» — в лоб. Он стремится вначале выяснить ее внутреннее черное ядро, а затем искусственно обелить. Тьма хочет сама выставить от себя «белую точку». Поэтому Капитал финансирует Революцию, превращает цифры в образы, заставляет механику кристаллов имитировать органику жизни.
Помимо своей воли участниками грандиозного спектакля, выстроенного деньгами, становятся все те, кто по инерции принадлежит к иной реальности. Контркультура превращается в арсенал идей для рекламных роликов, исламские террористы становятся героями видеоклипов, радикальная оппозиция перемалывается в фоновый инструментал в стиле «амбиент» или в ярлык для одеколона.
Из ГУЛАГа и Освенцима можно было выйти. Но как можно выйти из тесных рамок экрана?
- Изучение истории и географии — без внешнего финансового стимула, без заказа — становятся сегодня такими же революционными занятиями, как изготовление самодельных взрывных устройств. Более революционными занятиями. Вырвать любую вещь — малую или большую — из-под бремени Капитала — в настоящее время приравнивается к подвигам Геракла.
Но любое усилие будет тщетным, пока мы не поймем со всей ответственностью, как глубоко внизу мы все очутились. Все прежние рецепты не действительны. Магия Капитала чудовищно сильна и эффективна.
Она преодолела классы и нации, сломила государства и сословия. И тот малый островок сопротивления, который еще остался — наша «белая точка» — вот-вот грозит рухнуть под мягким давлением надвигающейся кромешной ночи смыслов.
Если мы не заглянем в самый центр этого ада, если мы не сможем осознать последней тайны финансового дракона, зверя, мы фатально проиграем нашу битву, а монстр легко и без усилий превратит наши лозунги и позиции, наши идеи и наши доктрины в уютную развлекательную телерезерва цию, «кино не для всех».
Без такого интеллектуального рывка, без прозрения, без жертвенного прыжка в пасть чудовища, без мужественного прослеживания всего механизма, превращающего живое в мертвое, вплоть до корней, до истоков, до сверхплотного, мясистого, ядовитого ядра, нам не победить. Нам даже не начать сражения.
Задача крайне трудна, почти невыполнима. Особенно страшно оттого, что ее насущность так слабо осознается.
Если мы не сможем осознать Капитал, он осознает нас.»